Паровоз из Гонконга - Страница 18

Игорь Горощук снисходительно слушал, как новоприбывшие ахают, хают, допускают незрелые высказывания и оценки.

— Но вы не обольщайтесь, друзья, — промолвил он, наконец, — все это так-ск, декорэйшен. Ресторан «Бристоль», кафе «Лонг-Айленд» — там кормят одной фасолью. Ноу фиш, ноу мит — ни рыбы, ни мяса. Вообще, господа, если вам сейчас, к примеру, захочется пообедать, то самый короткий путь — на самолет и обратно в Москву.

Въехали в чащу высотных домов. Горощук, надо полагать, не впервые встречал новоприбывших, потому что у него были ухватки матерого экскурсовода.

— Кинотеатр «Метро»: кондиционированный воздух, прохладительные напитки «Амёбный» и «Нежные колики», вестерны, порнушки, бондиана, фильмы ужасов, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Клуб «Маритимо»: катание на яхтах, ночные рыбалки в открытом океане, очаровательные девушки, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Дамский салон «Бонни»: платья-балахоны в местном стиле, принимаются в оплату часы, фотоаппараты, продукты питания, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Как видите, город предлагает вам широкий спектр удовольствий, и расплата за них — неотвратима. Как говорит т-щ Букреев…

Но того, что говорит по этому поводу товарищ Букреев, новоприбывшие так и не узнали, потому что фургончик остановился у подножия красивого белого здания, на стене которого сияли золотые буквы «Отель „Ройял“». Мама Люда, вытянув шею, зашевелила губами, и, чтобы предупредить недоразумение, Андрей быстро спросил:

— Нас сюда поселяют?

— Донт харри, — одернул его Игорь. — Не спеши. Всем сидеть на местах. Детей не выгуливать.

Он вылез из кабины, озабоченно ссутулился и, заложив за спину руки, вошел в глубокий, отделанный светлым мрамором подъезд. Там, внутри, расхаживали важные, как бронзовые жуки, служители в ливреях с фалдами и золотыми галунами.

— Ну, Ванюшка, — прошептала Людмила, — привез ты нас! Даже дух замирает!

Андрей хотел выйти из фургона, но она зашипела на него:

— Не слышал, что сказано?

Игорь появился минут через десять. Беззаботно посвистывая, сунув руки в карманы мятых мальчишечьих штанов (на ногах у него были разношенные, как старые лапти, сандалии), он вразвалочку подошел к машине, постоял, глядя на переднее колесо. Затем сел в кабину и коротко сказал Филиппу:

— Аут ов кэш. Не в кассу. Давай в «Эльдорадо».

— «Эльдорадо», — медленно повторил Андрей. — «Эльдорадо»!

Что поделаешь, — непонятно сказал Горощук. — В «Эльдорадо» тоже люди живут. Я-то, правда, начинал с «Дакоты», но тогда было проще, через три дня квартиру дали, в ней себя и держу…

Но ведь нам рано или поздно тоже дадут? — спросила Людмила.

— Да уж тут уж как уж, — уклончиво ответил Горощук.

— А здесь номеров нет? — робко спросил его Иван Петрович. Это был первый вопрос, который он задал коллеге: все переживал свой конфуз в аэропорту.

— Есть, да не про нашу честь, — весело ответил Игорь. — Это ж отель «четыре звезды», весь забит фирмачами с дикого Запада, на нас тут и смотреть не хотят. Голову надо иметь сюда ехать.

— Откуда ж мы знали? — возмутилась Людмила.

— Да я не про вас, — сказал Игорь. — Есть такие мастера быстрых решений. Квик-трикеры, чтоб им так жить.

Загадочная гостиница «Эльдорадо» понравилась Андрею даже больше, чем солидный «Ройял»: балконы и балкончики, веранды и верандочки уступами, жаль только, что штукатурка на углах повыщербилась и стены оплесневели.

— Хорошо, «Смоленска» с вами нет, — сказал Игорь, вылезая. Тут с этим строго. Сперва выходят багаж посмотреть, а потом уж решают. Номерочки у них тесные, с большим багажом могут и не взять.

— Ох, скорее бы, — вздохнула Людмила. — Нам уже все равно. На этот раз ждали до осатанения долго. Филипп поставил маши в тень, но солнце отсвечивало от асфальта и, попадая в глаза, выедал их, как соляная кислота. Краски вокруг стали блекнуть, сперва до побелели, как будто сделаны были из пиленого сахара, потом стали таять в горячем воздухе, струясь и распускаясь, словно в пустом кипятке, а после и вовсе исчезли, перестали быть видимы, все стало матово-белым, и на этом фоне вспыхивали и гасли угольно-красные и огненно-черные пятна, которые в нормальных условиях человек может увидеть, лишь надавливая на глазные яблоки пальцами.

Наконец Игорь вышел и с сердитым лицом направился к фургону, что-то бурча на ходу. Взгромоздился на высокое сиденье рядом с Филиппом и закончил свою тираду:

— …на мою голову.

Все молчали. Филипп с вопросительной улыбкой смотрел на него.

— Что глядишь? — сказал ему Горощук и в сердцах хлопнул дверцей. — К Звягину, куда же еще? В пансион «Бриз».

— Звягин будет сердиться, — совершенно по-русски заметил Филипп.

— А пускай сердится, нам-то что? Кто начальник?

— Звягин начальник, — ответил Филипп.

— Вот и дуй, — сказал Горощук. — И без разговоров. И чтоб я еще когда-нибудь взялся…

У подъезда узкого, как пенал, многоэтажного дома с ярко-красным лоджиями Игорь долго стоял лицом к глухой стене и как будто чего-то ждал.

— Что это он там делает? — с нервным смешком спросила Людмил.

— Разговаривает через локутор, — объяснил Андрей.

— Через что? — не поняла Люда.

— Ну, через переговорное устройство. Видишь, руку держит на кнопке.

— И что же, ему даже дверь не хотят открывать? — повысив гол так, чтобы Игорь слышал, спросила мама Люда.

— Откуда я знаю? — ответил Андрей.

— Ну, уж теперь и мы пойдем, — решительно сказала Людмила. — Поглядим в глаза этому Звягину: что ж он так плохо принимает людей? И Настя давно не сикала.